Сегодня всё чаще можно услышать о провокациях или столкновениях людей на религиозной основе. В канун христианских праздников все чаще звучат взрывы в православных храмах – в Египте и Ингушетии. В свою очередь это вызывает недовольство и беспорядки со стороны христианского населения. Но почему-то мало кто пытается докопаться до сути и выяснить, кому в действительности выгодна эта вражда, и кто является истинным зачинщиком и организатором тех событий… 

Будущая императрица огромной русской империи Екатерина Великая родилась не в роскошном дворце, а в обыкновенном немецком доме и получила буржуазное образование: ее действительно учили и убираться, и стряпать. Ее отец, принц Христиан-Август был младшим братом владетельного немецкого князя, но из-за постоянной нехватки денег был вынужден наняться на службу. И Софья-Августа-Фредерика-Эмилия, как звали в детстве Екатерину, несмотря на царственное происхождение, играла на городской площади вместе с детьми бюргеров, получала от матери пощечины за плохо начищенные котлы и почтительно целовала подол платья жен богатых горожан, если те заходили в дом. Мать Екатерины, Иоанна-Елисавета была женщиной властной и разгульной. Поговаривали даже, что настоящим отцом Екатерины был не кто иной, как сам Фридрих Великий. Он же и предложил кандидатуру юной принцессы Софихен в жены русскому престолонаследнику Петру, когда до него дошел слух, что императрица Елизавета Петровна ищет невесту для своего племянника, которому намерена оставить трон.

«...Помню рассказ случайной попутчицы, она с Сахалина была. Им морем прибивало мусор из Японии, так он ходили по берегу, собирали его — но не потому что „мусор“, а потому что его можно было использовать. Коробочки, баночки и т.п. А еще обувь — старая японская обувь...

... так верх отрезали, подошву оставляли, верх сами мастерили. Так сносу, мол, не было таким „туфлям“...»

«...Стоишь за картошкой, а она мелкая, как горох, бывает и с гнильцой, а выбрать нельзя, кладут все подряд, если начинаешь выбирать, продавщица орать начинает: „Берите все подряд, нечего здесь ковыряться!“ Приходишь к шапошному разбору, а молоко кончилось, и остатки валяются — рваные, лопнувшие пакеты, выбираешь наименее текущий и домой аккуратно тащишь...»