СЕКРЕТНАЯ ТРАССА

Отгремел частыми грозами июнь, настал жаркий июль 1942-го. Шел второй год кровопролитной войны. Положение на фронтах было аховое – оборона трещала по швам.

00  

Сложное положение

Командир 2-й авиагруппы Северного флота И.П. Мазурук

Сталин был расстроен сдачей Харькова, Ростова, Керчи, Севастополя, Воронежа. Рейдерами гроссадмирала Тирпица был потоплен морской конвой PQ-17 с военными грузами для СССР. И Черчилль заявил в личном секретном послании Сталину: проводка конвоев может быть прекращена на неопределенное время.
Открытие Второго фронта тоже откладывалось. Где взять тысячи самолетов и танков, которые были перемолоты за год войны? Поставки союзников через Иран и Тихий океан до Владивостока не могли восполнить все потери. Британцы слали старые неуклюжие танки, которые при попадании немецких снарядов горели как факелы. Сам Черчилль вынужден был признать: «У танка, названного моим именем, недостатков больше, чем у меня самого».
Сэр Уинстон пообещал дядюшке Джо (так он называл Сталина за глаза) присылать больше самолетов. Но и их не хватало, чтобы сдержать рвущегося к Сталинграду Паулюса. На помощь снова пришел президент Рузвельт. В 1941-м именно он предложил СССР военную помощь по ленд-лизу, а теперь озадачил Сталина: почему бы американским летчикам не доставлять самолеты через Камчатку?

Личное поручение Верховного

Сталин поручил своему секретарю Поскребышеву созвать заседание Государственного Комитета Обороны (ГКО) и пригласить на него командира 2-й авиагруппы Северного флота Илью Мазурука. Вот что написал Илья Павлович в своей книге «Над Арктикой и Антарктикой»: «Вождь, окинув мрачным взглядом краснозвездных маршалов, произнес:
– Американцы предложили перегонять свои самолеты до Байкала. Но мне кажется, это дело надо поручить нашим летчикам. Зачем нам чужие глаза и уши… Можно ли по недавно проложенному Северному морскому пути доставлять самолеты из США, товарищ Мазурук? – обратился он ко мне.
– Нельзя, товарищ Сталин, – ответил я, боясь навлечь гнев Верховного.
– Почему? – вождь перестал мерить кабинет мягкими шевровыми сапогами.
– Наступает полярная ночь. На базах нет горючего. Его можно завезти только в навигацию 43-го…
Сталин наставил курительную трубку на наркома Ворошилова:
– Почему не обеспечили подвоз? Чем вы занимаетесь вообще? – он едва сдерживал гнев.
– А через Камчатку? – снова обратился он ко мне.
– Тоже невозможно, товарищ Сталин. Самолетам придется лететь над морем. Для истребителей путь длинный, непригодный. Вот если через Берингов пролив из Аляски…
– Как проложить эту трассу, товарищ Мазурук? – ухватился Верховный.
– С Аляски через Берингов пролив, Чукотку, Колыму, Якутию, Сибирь – до Красноярска. Оттуда бомбардировщики сами полетят на фронты, а истребители можно погрузить на платформы Транссиба и везти на восток, – озвучил я давнюю задумку. – Но это 6450 километров лета, нужно построить новые аэродромы и посадочные площадки, реконструировать старые…
– Неплохая идея, товарищ Мазурук. Вот и займитесь этим. Вы назначаетесь начальником Красноярской перегоночной дивизии. А пока обмозгуйте маршрут с инженерами.
Вождь подошел к столу, перевернул листок календаря и что-то написал.
– Послезавтра доложите. Трасса должна быть готова через три месяца, – обратился он к наркому ВВС Новикову. – А ты, Лаврентий, обеспечь стройку заключенными, – озадачил он Берия».

Небесное окно в Америку

Виталий Шевчук со своим американским коллегой

– В тот же день родился секретный приказ ГКО за номером 100-92 о прокладке воздушной трассы Аляска – Сибирь (Алсиб), – вспоминал Илья Павлович. – Поначалу я оробел. Одно дело самому лететь по Северу, встречаться со смертью лицом к лицу. А тут наломаю дров с этими летчиками-выпивохами – не миновать расстрела. Дивизию пришлось формировать из летчиков-добровольцев, снятых с фронтов, полярников, гражданских пилотов, выпускников авиаучилищ. Cтроительство аэродромов и посадочных полос по всей Красноярской трассе до Берингова пролива велось форсированным методом: каторжным трудом многих тысяч заключенных колымских лагерей. Трасса с аэродромами и посадочными полосами была завершена за неполные три месяца, но какой ценой…
Сколотив эскадрильи и авиаполки, Мазурук полетел на Аляску. Там на авиабазе Фэрбенкса было создано управление по военным поставкам во главе с полковником Кэтчэтменом. Илья Мазурук захватил ему в подарок бочонки со спиртом и икрой. «“Это лишнее, сэр! – укорил меня полковник. – Мы с вами делаем одно дело”. Потом смягчился: “Ну хорошо, разобьем Гитлера – тогда милости прошу, разопьем ваш бочонок до дна за Победу!” Вскоре мы с Петром Гамовым принимали первую группу самолетов»…

«Мы летим, ковыляя во мгле…»

Автору этих строк довелось встретиться с сыном знаменитого полярного летчика, Валерием Петровичем Гамовым, который пошел по стопам отца.
– О сверхсекретной трассе Алсиб я узнал от папы, пообещав ему держать язык за зубами, – признался собеседник. – Я летал на Аляску по приглашению ветеранов, помнивших отца. Мне очень понравился Фэрбенкс, где проживает немало русских – потомков первых поселенцев. Там находятся авиабаза США и памятник покорителям Алсиба. После трогательной встречи с ветеранами я зашел в здание, где раньше находилась советская военная миссия и где часто бывал отец. Встретив здесь Леночку Макарову, присланную в миссию военной переводчицей, он влюбился в нее по уши. Мама, нарушив инструкцию, передала ему тогда копии переведенной документации. Теперь он знал, чего ждать от «Кобр».

«Кобры» над тундрой

Памятный монумент в Фэрбенксе (Аляска)

Приняв эскадрилью, Гамов поднял ее в небо. Лететь предстояло около 2000 километров через всю Аляску – над дремучими лесами долины реки Юкон до города Ном, далее через Берингов пролив и тундру Верхней Чукотки до села Уэлькаль. Там он передал машины сменщикам. Им предстоял перелет в 1450 километров через всю Чукотку и Колымский хребет. Все обошлось и у них. А вот при перелете от Сеймчана до Якутска через полюс холода случилось ЧП. Шквалистый ветер отнес «Аэрокобру» на 80 километров от маршрута. В обстановке сплошной облачности летчик врезался в скалы. Аварии стали повторяться с пугающей частотой. Гамов вызвался взять на себя участок перелета через хребты Колымский и Черского до Якутска.
– По его рассказам, – вспоминает Валерий Петрович, – неимоверно тяжело было лететь зимой, в трескучие морозы до минус 55, когда кабина промерзала насквозь, а самолет обрастал ледяной коркой. На большой высоте – а приходилось преодолевать горные пики – начиналось кислородное голодание. Самолет страшно трясло. Снегопад залеплял обзор.
Первый перелет от Фэрбенкса до Красноярска занял больше месяца. Москва забросала Мазурука звонками: «Чего вы там телитесь? Сталинграду позарез нужны самолеты!» Илья Павлович и так делал все что мог. Умолял американцев: «Ускорьте поставки». Заставил прислать с Большой земли толковых техников. Ругался с особистами, прикрепленными к каждому авиаполку. Те после каждой аварии на трассе искали вредителей. Завели досье на самого Мазурука: мол, не считается с мнением сотрудников Смерша. А он просто посылал их… Мазурук сколотил на перегоночной базе в Фэрнбексе группу опытных технарей во главе с лейтенантом Виталием Шевчуком. Тот обладал бесценным даром чувствовать, что не так в машине, заставлял американцев тут же устранять неполадки.

Зачем подсылали к Шевчуку красавиц

«Поначалу, – вспоминает в книге И.П. Мазурук, – янки, чтобы замаслить, стали подсылать к нему симпатичных летчиц из женской авиагруппы, перегоняющей самолеты из Нью-Йорка. Но русского их чары не брали. Хотя каждый прилет чаровниц в Фэрнбекс добавлял нашим летунам андреналина. Вовсю, черти, с миссис флиртовали. А уж особисты настрочили целые тома о неслужебных отношениях советских летчиков. А они делали свое дело, постоянно рискуя жизнью. С октября 42-го по октябрь 45-го по Сталинской трассе мы перегнали 8904 самолета».
Я узнал от Валерия Гамова, что по соглашению о ленд-лизе советская сторона обязалась после войны передать США неиспользованные военные грузы, а поставки гражданского назначения оплатить. Но уже в мае 1945-го Сталин сделал заявление: «Поставки союзников полностью оплачены кровью советских солдат». К слову, первые поставки в СССР были оплачены золотом, платиной, пушниной, рудой…

Золото крейсера «Эдинбург»

– Об этом нигде не сообщалось, – уточнил Валерий Гамов, изучивший историю ленд-лиза, – но 29 апреля 1942 года из Мурманска в Лондон был отправлен конвой QP-11, состоящий из 13 транспортов, крейсера «Эдинбург» и шести эсминцев. В строжайшей тайне на крейсер были погружены в ящиках 5,5 тонны золотых слитков (465 штук) в уплату за поставки. 30 апреля командир подводной лодки Макс Тайхерт обнаружил опередивший конвой «Эдинбург». Это был редкий шанс расправиться с крейсером-одиночкой. С дистанции 1200 метров Тайхерт дал залп из трех торпед. Две из них попали в центр корпуса и корму крейсера. «Эдинбург», накренившись, лишился хода. Буксиры помогли «Эдинбургу» лечь на обратный курс. И тут конвой обнаружили немецкие эсминцы. Они погнались за «Эдинбургом». Когда одна из торпед попала в него, возникла угроза захвата корабля, и капитан принял решение затопить судно.
В 1970-х годах боцман конвоя Кейт Джессоп решил начать поиски золота. В апреле 1981-го было заключено советско-британское соглашение, подписали контракт с фирмой Джессопа. В случае успеха она получала 45% золота. Все остальное делилось в пропорции один к трем между английской и советской сторонами. В мае того же года крейсер обнаружили на глубине 260 метров. Вскоре на поверхность подняли 431 слиток. Остальные навсегда остались на дне. Фирма Джессопа, Британия и Советский Союз получили свою долю золота, согласно договору.

Иван БАРЫКИН